Авторизация

 

 

 

Сиятельный. Часть 7
Читать книгу Павла Корнева "Сиятельный"
 Часть вторая "Муза. Всеблагое Электричество и цельноалюминиевая оболочка"

 


Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Купить и скачать электронный текст на Литрес
Купить и скачать книгу в магазине Автора в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Cкачать и слушать аудиокнигу "Сиятельный"

 

 

 

  Муза. Всеблагое Электричество и цельноалюминиевая оболочка

  

Часть  1

  

  Все счастливы одинаково, каждый несчастлив по-своему.

  Так ведь говорят, да?

  Что ж, ничего удивительного. Мечты обывателя донельзя эфемерны: достаток, любовь, долголетие. Власть.

  Страхи - другое дело. Как правило, люди прекрасно знают, чего именно они боятся. И это не банальные вещи, одинаковые для всех. Нет, в каждом из нас сокрыт свой собственный, уникальный изъян.

  Лично я с детства терпеть не мог подвалы, особенно погреб-ледник отцовского особняка.

  Холод, темень и кучи грязновато-серого льда вокруг. Пламя керосиновой лампы даже не пытается разогнать тьму; оно впустую трепещет за стеклом, словно пойманный в плен огненный мотылек, и со всех сторон подступают недобрые тени. А на входе - дверь, толстенная и неподъемная, вся заиндевевшая изнутри.

  Через такую сколько ни кричи, сколько ни надрывай глотку, помощи не дозовешься, и сейчас меня так и подмывало ее захлопнуть. И даже не просто захлопнуть, а навесить замок, забить гвоздями и навалить сверху что-нибудь неподъемное.

  Засыпной сейф? Да, сейф бы сгодился...

  Елизавета-Мария спиной почувствовала мой задумчивый взгляд и обернулась.

  - Лео! - нахмурилась девушка и укоризненно покачала головой. - Ты ведь не думаешь, будто меня удержит какая-то дверь?

  И в самом деле - уповать на дубовые доски и холодное железо было бы с моей стороны по меньшей мере наивно. Я обреченно вздохнул и начал спускаться по затянутым изморозью ступеням. В одной руке мерцала тусклым огоньком керосиновая лампа, в другой светилась стеклянная банка с притертой крышкой, и хоть тьму они особо не разгоняли, пойти в подвал вовсе без огня я и помыслить не мог. Страшно.

  - Лео! - поторопила меня девушка, убрав коробку со свежей провизией в самый дальний угол. - Чего ты медлишь?

  - Иду я! Иду! - раздраженно отозвался я и наконец ступил на каменный пол.

  Вдоль стен всюду высились груды ледяного крошева, которое не размораживали полтора десятка лет, и царящий внизу холод легко проникал под пиджак, заставляя трястись в обжигающе-нервном ознобе. А вот Елизавета-Мария в своем легоньком домашнем платьице от мороза, казалось, нисколько не страдала.

  - Как там? - спросил я суккуба неожиданно даже для самого себя.

  - Холодно, - ответила девушка, но сразу обернулась и уточнила: - Там - это где? Что ты имеешь в виду, Лео?

  - В аду. Там - это в аду, - выдавил я из себя нервный смешок вконец онемевшими губами.

  Суккуб рассмеялась.

  - Мальчик мой, - покачала она головой, вытирая выступившие в уголках глаз слезы. - Попробуй объяснить муравью, что такое Вселенная! Рассказать рыбе о космосе! Добейся от них понимания и тогда приходи ко мне и задавай вопросы о преисподней. Не обижайся, но человеческий мозг просто неспособен вместить в себя подобное знание. Всему свое время, прими это как данность.

  Я оскорбился и не удержался от недоброй ухмылки:

  - Наверное, неприятно оказаться запертым в теле муравья?

  Елизавета-Мария подумала, потом кивнула.

  - Это налагает определенные ограничения, - подтвердила она.

  - Так, быть может, ты и сама теперь не в состоянии осмыслить, что же такое преисподняя? - продолжил я, нисколько не скрывая злорадства. - Воплощение в этом мире не лишило падших сверхъестественной сути, одним лишь своим присутствием они меняли законы реальности, а ты... Ты теперь всего лишь человек.

  - Тебе не удастся разозлить меня, - улыбнулась суккуб, разгадав немудреную хитрость. - Лео, дорогой! Я не нарушу договор и не причиню тебе вреда. Никогда.

  - Никогда - это очень долго, - хмыкнул я. - Почему бы тебе не убраться в преисподнюю прямо сейчас?

  - Фи, - скривилась Елизавета-Мария, - возвращаться без достойных трофеев - это моветон, мой дорогой.

  - Пока ты со мной, ты не охотишься на людей. Договор...

  - И в мыслях не было, - уверила меня суккуб. - Зачем рисковать, позволяя тебе соскочить с крючка? Душа сиятельного с лихвой компенсирует любое ожидание.

  Я скрипнул зубами от бессильной злости.

  - К тому же, - придвинулась ко мне девушка почти вплотную, - не думаю, что ожидание будет столь уж долгим.

  - Посмотрим! - оскалился я в ответ и поставил на пол банку, сквозь заиндевевшее стекло которой лучился ясный свет.

  Удары размеренно бившегося сердца падшего перестали болью отдаваться в горевших огнем руках, но только я начал разгребать в стороны острые холодные осколки, и пальцы враз потеряли всякую чувствительность. Тем не менее, пришлось основательно углубиться в слежавшуюся кучу мерзлого крошева, прежде чем поставить в нее банку и присыпать ее сверху обломками льда.

  Елизавета-Мария откинула со лба рыжую челку и предупредила:

  - Поскольку мы не можем нанять повара, мне придется готовить самой...

  - Пресытилась человечиной? - огрызнулся я, наполнил ведерко битым льдом и направился к лестнице.

  - Надо пользоваться моментом, - пожала плечами Елизавета-Мария и рассмеялась: - Расширяй кругозор, Лео, пока у тебя еще есть такая возможность! На ценности твоей души это скажется самым положительным образом...

  Я остановился на верхней ступени, намереваясь съязвить, но ничего толкового в голову не пришло, поэтому просто махнул рукой и покинул подвал. Очки немедленно запотели; снял их и сунул в нагрудный карман.

  Девушка выбралась следом, сжимая в руках бумажный пакет, и попросила:

  - Не опаздывай на ужин.

  - Надеюсь, ты не все деньги потратила на провизию? - спросил я, опуская дверь подвала на место.

  - А даже если и так? Ты требовал не трогать бумажник мертвеца, разве нет?

  - Я передумал.

  - Посмотри на секретере, - подсказала тогда Елизавета-Мария.

  В вазочке на верхней полке обнаружилась пара мятых двадцаток и новенькая десятка; я негнущимися пальцами запихнул их в портмоне, ушел в уборную и, заткнув деревянной пробкой слив, опорожнил в раковину ведерко льда. Затем снял пиджак, закатал рукава сорочки и оценивающе оглядел руки. На коже от запястий и до локтей проступили алые бубны аггельской чумы. Сияли они ничуть не тусклее огонька керосиновой лампы, а жгли и того хуже.

  Проклятье!

  В свое время аггельская чума выкосила едва ли не половину первого поколения сиятельных, и вряд ли во всей империи кому-то довелось пережить ее приступ дважды!

  Включив воду, я сунул обожженные кровью падшего пальцы под тугую струю и с облегчением перевел дух. Потом опустил руки в ледяное крошево и постоял так какое-то время, чувствуя, как жжение сменяется ломотой в костях.

  Хорошо!

  На ходу раскатывая рукава, я поднялся в спальню, достал из тумбочки табельный "Рот-Штейр" и прицепил кобуру с оружием на пояс. Таскать с собой лишнюю тяжесть не хотелось, но по всем писаным и неписаным правилам пистолет следовало сдать в оружейную комнату еще позавчера, поэтому чем раньше сделаю это, тем лучше.

  - Загляну в бакалейную лавку, - предупредил я дворецкого, спустившись в прихожую, - покупки пришлю с посыльным.

  - Как скажете, виконт, - кивнул Теодор.

  Просто кивнул, принимая услышанное к сведенью, - и все.

  Если честно, иногда мне становилось от него не по себе. Ни живой, ни мертвый - чем Теодор занимал свои дни? Почему до сих пор не покинул этот мир? Держит его здесь данное моим родителям слово или всему виной не чувство долга, а банальный страх смерти?

  Я покачал головой, достал жестянку и отправил в рот мятный леденец.

  В этот момент с кухни вышла Елизавета-Мария; она заметила жестянку со сладостями и поинтересовалась:

  - Позволишь, Лео?

  - Угощайся.

  Девушка сунула в рот конфету, покатала ее языком, с удивлением признала:

  - Вкусно, - и тут же расплылась в ехидной улыбке: - А есть со вкусом крови?

  - Проклятье! - в голос выругался я, выскочил на улицу и с грохотом захлопнул за собой дверь. У ворот выгреб из почтового ящика толстенную стопку корреспонденции, преимущественно счетов, рассовал конверты по карманам и спустился в итальянский квартал. Зашел в бакалейную лавку на окраине, оставил хозяину список покупок и деньги, потом навестил местного кондитера, а после пропахшего корицей магазинчика направился к двухэтажному особняку с новенькой вывеской "Колониальные товары" на фасаде.

  Толкнув дверь, я под мелодичный перезвон колокольчика переступил через порог и поприветствовал долговязого черноволосого парня за прилавком.

  - Доброе утро, Антонио!

  - Господин Орсо! - обрадовался жуликоватого вида приказчик, вытер ладонь о некогда белый фартук и перегнулся через прилавок. - Давненько не заглядывали!

  Я пожал протянутую руку и полюбопытствовал:

  - Как торговля?

  Антонио только беспечно улыбнулся в ответ.

  И в самом деле, жаловаться на недостаток покупателей владельцам магазинчика не приходилось: товары из обоих Индии, южноафриканских колоний и Нового Света пользовались неослабевающим спросом.

  - Какой сорт чая посоветуешь? - спросил я, в задумчивости рассматривая стоящие на полках стеклянные банки со специями, солью, сахаром, кофейными зернами и листовым чаем.

  - Опять чай? - неодобрительно поморщился Антонио и достал из-под прилавка бутыль с граппой. - По маленькой?

  - Благодарю, - отказался я.

  Приказчик наполнил рюмку, влил в себя виноградную водку и тряхнул головой. Не без сожаления спрятал бутылку под прилавок и вздохнул:

  - Леопольд, ты будто из Лондона приехал! Чай, чай и только чай! Попробуй кофе!

  - Кофе вредно для сердца, и зубы от него темнеют. Об этом во всех газетах пишут.

  - Ерунда! - возмутился Антонио. - Ты будто не итальянец!

  - Антонио, - вздохнул я, - ты же знаешь, я не итальянец.

  - Хватит заливать! Лео, посмотри на себя! Да мы с тобой похожи, как братья!

  Определенное сходство между нами и в самом деле просматривалось, но факт оставался фактом - итальянцев среди моих предков не было. Просто дед при пожаловании дворянства решил, что Петр Орсо звучит благозвучней, нежели Петр Медведь, а впоследствии русский офицер Императорской армии взял в жены ирландку, и на свет появился Борис Орсо, мой отец.

  Впрочем, родня по материнской линии происходила из старого аристократического рода, ведшего свое начало с первых дней поднятия Атлантиды, а, значит, римлян в семейной родословной хватало с избытком.

  - Да хотя бы и братья! - рассмеялся я. - Мне нужен чай! И даже не предлагай изыски из Поднебесной, сгодится обычный черный.

  К чаю меня пристрастил дед; отец предпочитал водку.

  - Черный чай? - вздохнул Антонио и в глубочайшей задумчивости поскреб курчавый затылок. - Возьми высокогорный цейлонский. Или кенийский. Лучше даже кенийский - не исключено, что это - последний урожай.

  - Египет? - догадался я.

  - Да, если начнется война, убирать урожай будет некому, - вздохнул Антонио, выставил передо мной две банки и снял притертые крышки, предлагая насладиться ароматом.

  - Цейлонский, - выбрал я некоторое время спустя. - Как обычно.

  Приказчик поставил на одну чашу весов увесистую гирьку, на другую пристроил бумажный пакет и принялся наполнять его весовым чаем.

  - Четыре с половиной франка, - объявил Антонио цену, отложив мерную ложку.

  - Это за сколько? - уточнил я.

  - За фунт.

  - За фунт? Антонио, в каком времени ты живешь? Унции, дюймы, пинты! Все это - прошлый век! Поверь мне, имперские единицы измерения гораздо более удобны.

  - Да ну их! - отмахнулся приказчик. - Не хочу забивать голову мудреными расчетами! Мой дед взвешивал в фунтах, мой отец взвешивал в фунтах, и я, Антонио...

  - Постой! Разве на банке цена указана не за килограмм? - перебил я собеседника. - Девять с половиной франков за килограмм развесного чая, разве нет?

  - Брось, Лео! Это слишком сложно для меня!

  - Что ты, Антонио! На самом деле все очень просто. Длина экватора сорок тысяч километров, таким образом, один метр - это...

  - А почему именно сорок тысяч?

  - Почему бы и нет? Главное - стандарт.

  - Леопольд, - обреченно вздохнул Антонио, - хватит морочить мне голову! Скажи прямо: чего ты хочешь?

  Фунт развесного чая стоил не четыре с половиной франка, а всего лишь четыре франка и двадцать сантимов, но мелочиться с моей стороны было просто некрасиво, поэтому я не стал указывать на неточность расчетов, лишь попросил:

  - Будь добр, взвесь полкило.

  Приказчик закатил глаза, пробормотал под нос неразборчивое проклятие и, заменив одну гирьку на другую, досыпал в пакет мерную ложку чая.

  - Доволен? - спросил он, уравновесив стрелки.

  - С меня четыре семьдесят пять, правильно?

  - Да!

  С улыбкой я кинул на прилавок десятифранковую банкноту, а когда Антонио начал выбирать из кассы сдачу, тихонько спросил:

  - Ничего больше не предложишь?

  Приказчик стрельнул по мне внимательным взглядом и так же тихо уточнил:

  - Сколько?

  - Одну.

  Тогда Антонио выложил перед собой пластинку в простом бумажном фантике без рисунка и быстро прикрыл ее пятифранковой монетой. Я небрежно смахнул сдачу в карман и предупредил:

  - Чай передай через Марио, он будет отправлять посыльного.

  - Договорились. Удачи, Леопольд!

  - Хорошего дня, Антонио.

  Выйдя на улицу, я сдвинул дужку темных очков на самый кончик носа и внимательно огляделся по сторонам. Не заметил ничего подозрительного, освободил от фантика коричневую пластинку и сунул ее в рот.

  Блаженство! Чистое, ничем не замутненное блаженство!

  Проклятье, как же мало требуется человеку для счастья!

  Всего-то несколько граммов шоколада! Да, шоколада. Контрабандного лакомства, за торговлю которым с недавних пор грозил крупный штраф, а то и тюремное заключение.

  В самом шоколаде не было ровным счетом ничего противозаконного, но волею судеб какао-деревья произрастали исключительно на территориях, подконтрольных ацтекам, а всякая торговля с этими кровожадными дикарями была прервана сразу после возобновления боевых действий в Техасе. В Старом Свете шоколадные деревья культивировали в субэкваториальной Африке, а ввоз произведенных в Великом Египте кондитерских и табачных изделий находился под запретом уже второй десяток лет.

  Какое-то время я простоял, наслаждаясь вкусом лакомства, потом сбросил оцепенение и зашагал к ближайшей остановке паровика. Экономия экономией, но если всюду ходить пешком, разоришься подошвы латать и каблуки прибивать. Обувь не казенная.

 

  

<- Вернуться // Читать дальше - >


Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Купить и скачать электронный текст на Литрес
Купить и скачать книгу в магазине Автора в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Cкачать и слушать аудиокнигу "Сиятельный"

 

Поводырь мёртвых

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио

Купить: Author.Today

 

Павел Корнев. Ритуалист Рутинёр

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио