Авторизация

 

 

 

Сиятельный. Часть 1
Читать книгу Павла Корнева "Сиятельный"
Часть первая "Падший: титановый клинок и сила воображения"

 


Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Купить и скачать электронный текст на Литрес
Купить и скачать книгу в магазине Автора в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Cкачать и слушать аудиокнигу "Сиятельный"

 

 

 

Сердце я вырежу сам, сердце отдам тебе!

Филипп Август.бэнд

 

 

 

Падший: титановый клинок и сила воображения

 

Часть 1

 

 

Рождённый ползать летать не может? Воистину так!

Люди просто не созданы для полётов. Любой полёт обречён закончиться падением, и чем выше взлетаешь, тем плачевней последствия. Вспомнить, к примеру, падших...

 

Я открыл глаза, сразу зажмурился, но поздно - клок подёрнутого серой дымкой неба уже завертелся-закружился, создавая иллюзию, будто распластался на сброшенном в бурное море спасательном плоту. При одной только мысли о необходимости подняться на ноги сделалось дурно, и, смалодушничав, я остался валяться посреди смягчившей падение кучи мусора.

Осторожно наполнил воздухом лёгкие, но даже так рёбра немедленно пронзила острая боль. Впрочем, неприятные ощущения вскоре стихли, и стало ясно, что посчастливилось отделаться ушибом спины. Ни обломков кирпича, ни осколков бутылок по счастью среди принявшего меня в свои объятия хлама не оказалось.

Это радовало. Не особо, учитывая обстоятельства падения, но всё же радовало.

И я вновь открыл глаза.

Мрачные стены домов возвышались со всех сторон глухим колодцем, над ними маячило серое небо, недоброе и хмурое, как и всё вокруг. Неожиданно тени ещё больше сгустились, и над крышами проплыло брюхо армейского дирижабля с квадратами наглухо задраенных оружейных люков. Мелькнули хвостовые стабилизаторы и киль, сверкнули солнечными отблесками ствольные блоки гатлингов, и вот уже воздушное судно скрылось из виду, будто его и не было вовсе.

Неважно! Вывалился я вовсе не из гондолы этого летающего монстра, нет - в недолгий полёт меня отправили из щерившегося осколками окна на втором этаже.

Хотя, если начистоту, отправили - это громко сказано.

- Леопольд! - эхом прокатился по двору далёкий крик. Гулкий топот, и миг спустя уже ближе: - Лео! Проклятье, где ты?!

В арке мелькнули отблески электрического фонаря; яркий луч пробежался по стенам, вильнул в мою стону и сразу погас. А только глаза начали вновь привыкать к темноте, во двор ступил невысокий констебль в форменном плаще и фуражке, чья крупнокалиберная лупара недобро щерилась дульными срезами счетверённых стволов.

- Убери! - потребовал я, досадливо морщась.

Рамон Миро мгновенье промедлил, потом всё же передвинул ружьё на сгиб локтя левой руки.

- Ты в порядке? - спросил он, настороженно озираясь по сторонам.

- Буду, - ответил я односложно, но ёмко.

- Точно? - засомневался черноволосый крепыш и протянул свободную руку, но я раздражённо откинул её в сторону. Самостоятельно перевалился на бок и даже успел приподняться на одном локте, когда наверху раздался звон битого стекла.

В щерившемся осколками оконном проёме возник круглолицый господин средних лет в сером костюме-тройке и столь же неброском котелке. Он рукоятью трости вышиб из рамы ещё одну стекляшку, затем посмотрел на меня, и его физиономия приобрела выражение крайнего неодобрения.

- Где суккуб, Лео? - спросил инспектор Уайт. - Где эта дрянь?

Я повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую, оглядев таким образом помойку, в которой валялся, и невесело усмехнулся:

- Ну... здесь её точно нет, инспектор.

- Детектив-констебль Орсо! - отчеканил Роберт Уайт, давая понять, что шутки сейчас совершенно неуместны. - Отвечайте немедленно, где эта тварь!

- Не знаю, - сознался я тогда. - Просто... На самом деле мало что помню, после того, как меня выкинули из окна.

- Чрезвычайно прискорбное обстоятельство, - поморщился инспектор и скрылся из виду.

Я повалился обратно на спину и обречённо вздохнул, потом взглянул на Рамона и спросил:

- Ну чего ты пялишься?

Констебль неопределённо хмыкнул и отвернулся. На его невозмутимом, красноватого оттенка лице не отразилось ни тени эмоции, но меня показное безразличие в заблуждение ввести не смогло - разочарование сослуживца ощущалось буквально физически.

Плевать! Ещё начальника успокаивать...

Я уселся посреди мусора, и сразу накатило головокружения, а потом хлопнула дверь чёрного хода, и на высоком крыльце показался инспектор Уайт.

- Лео, - необычно мягко произнёс он, с брезгливой гримасой оглядывая тёмный двор. - Лео, какого дьявола тут стряслось?

Спешить с ответом я не стал. Сначала поднялся на ноги и за обрезиненный шнур подтянул к себе раздвоенный на конце телескопический электрощуп, после неопределённо пожал плечами.

- Роковое стечение обстоятельств, - заявил, когда затянувшаяся пауза стала совсем уж неприлично-длинной.

- Вот как? - хмыкнул инспектор, и его серые глаза выцвели, потеряв остатки и без того блеклых красок.

Сиятельный Роберт Уайт обладал чрезвычайно полезным в нашей работе талантом - он чуял ложь. Не знал наверняка, когда ему лгут, но подобно обученной ищейке легко чувствовал сознательное намеренье собеседника ввести его в заблуждение. Очень, очень удобный талант достался ему от замаранных кровью падших родителей...

Именно поэтому я даже не стал пытаться юлить и просто поднял руку с электрощупом.

- Слабая искра, - сообщил инспектору.

- Да неужели? - озадачился Роберт Уайт.

В этот момент к нам присоединились два констебля в форменных прорезиненных плащах и с новомодными самозарядными карабинами наизготовку. Коробчатые магазины нелепо торчали вверх, но понимающих людей это обстоятельство нисколько не смущало; в условиях скоротечных перестрелок укороченная винтовка Мадсена-Бьярнова зарекомендовала себя с самой лучшей стороны.

- Проблемы с электрической банкой, думаю, - предположил я, не обращая внимания на скептические взгляды коллег.

- С головой у тебя проблемы, Лео! - немедленно выдал рыжий констебль.

- Джимми, ты не прав! - вступился за меня парень с коричневыми от жевательного табака зубами, но тут же уточнил: - Просто руки у человека кривые.

Рыжий с довольным видом хохотнул:

- Билли, дружище! Одно другого вовсе не исключает!

- А ведь ты совершенно прав, Джимми! В нашем случае одно другое скорее дополняет!

Я не обиделся; Джимми и Билли - известные хохмачи, им только дай позубоскалить. Но инспектор ждал объяснений, поэтому мысль ткнуть электрощупом залившегося лающим смехом Билли показалась мне удачной вдвойне.

Так и сделал.

Сверкнула ослепительная искра, констебль резво отскочил и потёр грудь.

- Совсем спятил? - оскалился он.

- Забудь! - отмахнулся я и повернулся к инспектору. - Говорю же, разряд слабый!

Инфернальные создания чрезвычайно чувствительны к электричеству, но подобный удар совершенно точно не смог бы оглушить ни суккуба, ни любого другого выходца из преисподней.

Роберт Уайт спустился по лестнице, повесил трость на руку и принялся неспешно набивать трубку крепким оттоманским табаком.

- Мог бы с утра не бульварные газетёнки почитывать, а заряд проверить! - укорил он меня.

- Да на три раза проверил! Всё работало!

- Ну-ка дай, - потребовал тогда инспектор, забрал вытащенную мной из кармана электрическую банку и осмотрел шильдик на донце. - "Электрические машины Депре"? - прочитал он и возмутился: - Лео, где ты откопал эту рухлядь?!

Я ответил чистую правду:

- Получил на складе.

- Проклятье! - выругался инспектор, в сердцах оборвал провода и зашвырнул электрическую банку в кучу мусора. - Лео, мы выслеживали эту тварь две недели! Две недели! И всё впустую из-за этого барахла!

- Но...

- Молчи! - потребовал Роберт Уайт и принялся раскуривать трубку - Рамон! - повысил он голос после нескольких глубоких затяжек. - У тебя в лупаре электрическая банка чьего производства?

Ружьё с короткими счетверёнными стволами десятого калибра на мануфактуре Хейма и в самом деле снабдили электрическим воспламенителем патронов, поэтому констебль отчитался без запинки, лишь мельком глянул на разборный приклад:

- "Электрического света Эдисона", инспектор!

- Вот видишь, Лео? - укорил меня начальник. - Запомни на будущее: только "Электрический свет Эдисона" и ничего кроме, да простит меня Тесла! Ты понял?

- Понял.

- И кстати, чего ради ты сунулся внутрь, не дожидаясь остальных?

- Дверь была открыта. Решил разведать обстановку.

- Ну и как, разведал? - нахмурился инспектор, раздражённо передёрнул плечами и зашагал со двора. - Идёмте! - позвал он нас, но сразу остановился и охлопал себя по карманам: - Джимми, где мои перчатки?

- Не знаю, инспектор, - ответил констебль и ткнул в бок напарника. - Билли, где перчатки инспектора?

- А причём здесь Билли? - огрызнулся тот, озираясь по сторонам.

- Забудьте! - одёрнул их Роберт Уайт и скрылся в арке.

Джимми и Билли смерили меня недобрыми взглядами и поспешили за начальником; я потёр поясницу и поплёлся следом, а Рамон Миро молча зашагал рядом, приноравливаясь к моему неровному шагу.

Надо сказать, для каталонца констебль был удивительным молчуном. Впрочем, каталонцем он являлся лишь по отцу, мать его происходила из аборигенов Нового Света; не иначе темпераментом Рамон пошёл в свою краснокожую родню.

Вот и когда из-под ног у нас выскочила перепуганная крыса, он лишь наподдал ей носком сапога и спокойно отправился дальше. Я переступил через наваленную в проходе кучу мусора и пригнул голову, чтобы не зацепить головой заросший сажей потолок арки.

Быть высоким далеко не столь увлекательно, как полагают иные завистливые коротышки, что есть - то есть.

Глухой двор сменился другим, столь же грязным и неприглядным, из него мы попали в безлюдный переулок и остановились в ожидании дальнейших распоряжений инспектора. А тот без всякой спешки выбил о стену дома курительную трубку, выудил из жилетного кармана серебряные часы и в глубокой задумчивости поджал губы.

Пользуясь моментом, я отряхнул от остатков мусора прорезиненный плащ, затем сложил телескопический электрощуп и достал из нагрудного кармана очки с круглыми линзами, выточенными из затёмнённого стекла. Нацепил их на нос и только тогда окончательно почувствовал себя в своей тарелке.

В отличие от инспектора я не любил привлекать внимание обывателей выцветшими до противоестественной светлости глазами. А ещё терпеть не мог смотреть собеседнику в глаза. Да и людей не особо жаловал, если уж на то пошло.

Люди меня обыкновенно раздражали своей бестолковостью.

- Возвращаемся в Ящик! - решил тут Роберт Уайт и, помахивая тростью - неровно и даже нервно, - зашагал к ближайшей станции подземки.

 

Новый Вавилон - удивительный город! Жизнь не замирает в нём ни днём, ни ночью, а прекрасное и ужасное столь тесно сплетаются воедино, что сходу и не отличить одно от другого. И никаких стыков, никаких острых граней, одни лишь оттенки и смазанные полутона.

Старинные дворцы, чья мраморная облицовка давно потемнела из-за наросшей на стенах сажи, соседствуют с новостройками, пока ещё чистенькими, но типовыми и от того ущербными изначально. Проспекты, широкие в центре, непонятным образом теряются в переплетениях кривых улочек окраин. Вековые деревья императорского парка шелестят густой листвой, но листья эти сплошь и рядом чахлые и жёлтые из-за постоянно смога. Лазурная вода гавани накатывает на берег масляными разводами, а бескрайнее небо постоянно затянуто клубами дыма из заводских труб.

И так везде и во всём. Даже гранит площадей красноватый не в силу природных расцветок камня, а из-за намертво въевшейся в него крови падших...

Новый Вавилон столица Второй Империи; одновременно и сердце государства и язва, разъедающая его изнутри.

Узенькая улочка с покрытыми копотью стенами домов и редкими квадратами мутных окон вывела нас к перекрёстку, и впереди замаячили фабричные трубы, высоченные и увенчанные длинными клубами дыма. На наше счастье сегодня ветер сносил выбросы в сторону, и воздух в пригороде был не столь задымлён как обычно.

Вскоре трущобы остались позади, улица расширилась, и стали попадаться курившиеся зловонием промышленных стоков решётки ливневой канализации. Тогда дорога пошла под уклон, а через пару кварталов и вовсе уткнулась в набережную Ярдена. Серебристую ширь воды там сковывал перекинувшийся с одного берега на другой железнодорожный мост; неповоротливые буксиры и баржи казались на фоне его опор игрушечными корабликами, да и дрейфовавший к порту грузовой дирижабль размерами в сравнении не поражал.

- Поспешим! - поторопил нас инспектор.

Я приложил ко лбу ладонь, заметил медленно ползшую в нашу сторону полоску дыма и прибавил шаг, поспешая за остальными.

Под стук набоек по брусчатке набережной мы прошествовали к железнодорожной станции и беспрепятственно прошли за ограду, сходу миновав билетные кассы с их нескончаемыми очередями. На платформе оказалось не протолкнуться от работников окрестных фабрик, но дорогу вооружённому до зубов отряду освобождали без лишних понуканий.

Послышался мощный гудок, под навес вкатилась окутанная клубами белого пара махина паровоза, и помещение моментально заполонил вырывавшийся из его трубы дым; залязгал металл, заскрипели тормоза. Поезд остановился, пассажиры хлынули на перрон, тесня подступающий им на смену рабочий люд, что торопился после ночной смены домой.

Инспектор толкаться с чернью не намеревался и решительно шагнул в вагон первого класса, зашли вслед за начальником и мы. На входе Роберт Уайт тростью отодвинул с дороги опешившего от подобного обхождения кондуктора и с невозмутимым видом уселся у окна. Остальным занимать сидячие места не полагалось, но и так служителя подземки едва не хватил удар, а почтенная публика косилась на нас с едва сдерживаемым возмущением.

Раздалось два коротких гудка, вагон вздрогнул, и за окнами, понемногу ускоряя свой бег, замелькали столбы и унылые заборы. Вскоре пути нырнули в тоннель, и поезд помчался под землёй, оставив сутолоку улиц со всеми их лихачами-извозчиками и ротозеями-пешеходами где-то далеко-далеко наверху. Теперь состав летел на всех парах, нас нещадно раскачивало, и приходилось не только цепляться за поручень, но и крепко стискивать спинку ближайшего сиденья.

Через несколько минут паровоз замедлил ход и под оглушительный гудок выкатился из тоннеля к перрону подземной станции, освещённой лишь неровным огнём газовых рожков. Кто-то вышел, кто-то зашёл, и мы помчались дальше.

Подземка - это вещь! Ни паровики, ни даже новомодные самоходные коляски с ней сравниться не могут. Вот только дымом несёт - дышать невозможно...

Через три станции мы покинули поезд и поднялись на улицу. Громада штаб-квартиры полиции высилась на противоположной стороне площади, но инспектор лишь досадливо глянул на мраморные колонны портика и зашагал в противоположном направлении.

- Надо промочить горло, - пробурчал он, спиной почуяв наши вопросительные взгляды.

Возражать никто не стал.

Да и с чего бы? После столь оглушительного фиаско возвращаться в Ньютон-маркт - или "Ящик", как с лёгкой руки неизвестного жулика повсеместно называли полицейскую штаб-квартиру, - не хотелось совершенно. Тем более - мне.

 

Промочить горло отправились в "Винт Архимеда" - небольшое питейное заведение, отличавшееся огромным выбором фламандского пива и преимущественно полицейской аудиторией.

- Покупайте утренний выпуск! - надрывал у его дверей осипшее горло парнишка с толстенной стопкой газет. - Напряжённость в Иудейском море! Очередной демарш Александрии! Покупайте! Только в субботнем номере! Раскол в рядах Всеблагого Электричества! Тесла против Эдисона! Большая статья!

Роберт Уайт кинул мальчонке монету в десять сантимов, забрал выпуск "Атлантического телеграфа" и прошёл в бар.

- Привет, Алмер! - поздоровался он с тучным хозяином за стойкой и уселся на своё неизменное место у окна. - Как обычно.

Толстый фламандец выставил перед инспектором графинчик с красным портвейном, после налил по кружке светлого Джимми и Билли, и те уединились в дальнем углу с выпивкой, тарелкой хлеба и нарезанным на ломтики острым свиным паштетом.

Когда Рамон Миро отошёл со стакан белого вина, которое пил изрядно разбавленным содовой, я уселся на высокий стул и облокотился о стойку.

- Лимонад? - вздохнул владелец заведения.

- Лимонад, - подтвердил я, без особого интереса разглядывая батарею пивных бутылок с цветастыми этикетками и пробками, прикрученными к горлышкам прочным шпагатом, а то и дополнительно залитыми сургучом.

- Ох, мне эта мода! - покачал головой Алмер. - Скоро пиво с лимонадом пить начнут!

- Вот уж даром не надо, - усмехнулся я в ответ.

- Начнут, помяни моё слово! - уверенно заявил владелец заведения и отправился на ледник. Вскоре он вернулся и выставил передо мной запотевший кувшин с лимонадом, в котором весело позвякивали кусочки льда.

Я наполнил высокий стакан, сделал несколько глотков и кивнул:

- Отлично!

Алмер воспринял похвалу как должное и принялся протирать полотенцем одну из пивных кружек.

- Не припомню, чтобы ты когда-нибудь заказывал выпивку, - произнёс он, не прекращая своего занятия.

- Всё верно, не заказывал, - подтвердил я.

- Удивительно.

- Прочему же? Обычное дело, как по мне.

- Для помешанного на морали механиста - да, - с усмешкой произнёс фламандец, - но проще встретить благочестивую шлюху, чем непьющего констебля.

- Если выпью, начинаются проблемы со сном, - объяснил я своё непринятие алкоголя, не особо покривив при этом душой.

Владелец заведения гулко расхохотался:

- Скольких твоих коллег смутила бы подобная мелочь?

Я только плечами пожал, не собираясь оспаривать это утверждение. Если начистоту - и сам знавал людей, помешать напиться которым мог лишь выстрел в голову, желательно крупным калибром.

Впрочем, общение с подвыпившими сослуживцами не вызывало у меня ровным счётом никакого отторжения, ведь пьяные зачастую даже более честны в своих суждениях и открыты. Раз алкоголь позволяет людям хоть на время позабыть о собственных страхах, кто я такой, чтобы их осуждать?

Взяв кувшин с лимонадом, я соскользнул со стула, намереваясь присоединиться к Рамону, но меня вдруг окликнул листавший газету инспектор.

- Леопольд! - произнёс он, отрываясь о чтения. - Не составишь мне компанию?

Проклятье! Этого ещё только не хватало!

Я мысленно выругался, без особой спешки подошёл к столу и уселся напротив начальника, а когда наполнил лимонадом стакан, Роберт Уайт повертел пальцами у себя перед лицом и попросил:

- Сними очки, пожалуйста.

Выполнив распоряжение, я подышал на чёрные круглые линзы, протёр их льняной тряпочкой и отложил на край стола. Затем отпил лимонада и перевёл взгляд на пришпиленный к стене чертёж винта Архимеда, один из многих.

- Ты ведь никогда не смотришь людям в глаза, Лео? - неожиданно спросил инспектор. - Так?

- Как правило - не смотрю, - подтвердил я и отвернулся от пожелтевшего рисунка к собеседнику. Оценил покрой пошитого на заказ костюма, идеальную причёску, затейливый рисунок шёлкового шейного платка.

В глаза смотреть не стал.

Меж бровей инспектора залегла тяжёлая морщина, он отпил креплёного красного вина, промокнул узкие бледные губы салфеткой и только после этого негромко произнёс:

- Я знаю о твоём таланте, сиятельный. Наверное, нелегко видеть в глазах людей один лишь страх?

- Приятного мало, - подтвердил я. - Посмотреть в глаза - всё равно что забраться человеку в душу. Предпочитаю... сохранять дистанцию.

- Со мной у тебя такой номер не пройдёт.

- Сохранить дистанцию? - пошутил я.

- Залезть в душу, - на полном серьёзе ответил Роберт Уайт, потёр подбородок и задумчиво промолвил: - Предполагалось, твой талант будет несколько более полезен в нашей работе...

Более полезен? Слова эти меня откровенно покоробили.

Нет, мой талант мог и в самом деле приносить больше пользы в работе, вот только я терпеть не мог копаться в чужих страхах, позволять им забираться в собственную голову и воплощаться в жизнь. Пусть это и давалось без особого труда, но всякий раз в итоге чувствовал себя извалявшимся в грязи.

Впрочем, не о моей тонкой душевной организации речь ...

- Инспектор! - встрепенулся я. - С суккубом...

- Послушай меня, Леопольд! - стукнул Роберт пальцами по краю стола, призывая к молчанию. - Не в суккубе дело! Просто ты не справляешься! Не вытягиваешь! Не умеешь и не хочешь работать с людьми, а в нашей работе это залог успеха. Зачем ты вообще пошёл служить в полицию? Тебе бы библиотекарем работать!

- Надо же как-то оплачивать счета, - привычно отделался я полуправдой.

Если инспектор и уловил недосказанность, то заострять на этом внимания не стал.

- Но ладно люди! - поморщился он, переходя к главному. - Город набит жульём, будто бочка селёдкой, и аресты воров, грабителей и убийц давно сделались обыденностью. Сепаратисты и анархо-христиане, вся эта беспокойная братия тоже мало кого интересуют. И даже за поимку египетского агента главный инспектор мне разве что руку пожмёт. А вот инфернальные твари - это серьёзно! Такие дела попадают на первые полосы газет. Мы выслеживали суккуба две недели, Лео. На две недели забросили все остальные дела! И всё пошло прахом. Из-за тебя.

Оправдываться было, по меньшей мере, глупо, поэтому я молча уставился в стакан и побренчал плававшими в лимонаде кусочками льда.

- Совпадение, подумал я! - продолжил инспектор разнос. - Простое совпадение! Но читаю газету и понимаю: нет, не совпадение. Решительно, Лео, от тебя сплошные неприятности.

- В смысле? - озадачился я, сбитый с толку неожиданным поворотом.

Роберт Уайт передвинул через стол утренний выпуск "Атлантического телеграфа" и подсказал:

- Светская хроника.

Я взглянул на указанный заголовок, страдальчески сморщился, но всё же прочитал всю статью целиком и только после этого выдохнул:

- Вот зараза...

Роберт Уайт забрал газету, встряхнул, расправляя, и прочитал:

- "Известный столичный поэт Альберт Брандт в разговоре с нашим корреспондентом упомянул, что по просьбе своего хорошего друга, виконта Круса, написал стихотворное посвящение его возлюбленной, сиятельной Елизавете-Марии Н." - Инспектор припечатал газету ладонью к столу и ожог меня гневным взглядом. - Ну, виконт Крус, как думаешь, что сделает с тобой после прочтения этой заметки отец сиятельной Елизаветы-Марии Н.?

- Погодите! - вскинулся я. - Вы всё не так поняли!

- Разве? - скептически скривился инспектор. - Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о ком идёт речь. Светлоокая, рыжеволосая Елизавета-Мария Н.! Ты много знаешь таких? Я - только одну! И это дочь главного инспектора Нальца! Проклятье! Старик застал падших! Поговаривают, он был вымазан в их крови с головы до ног! И сейчас он изо всех сил хлопочет, чтобы выдать свою ненаглядную доченьку за племянника министра юстиции. Если партия расстроится из-за вот этой заметки...

- Всё не так...

- Всё так! - нахмурился Роберт Уайт. - Если партия расстроится, старик вызовет тебя на дуэль и убьёт. Для него это не впервой. И знаешь, Лео, он будет в своём праве. - Инспектор допил портвейн и откинулся на спинку стула. - Лично я с превеликим удовольствием умыл бы руки, вот только на моей карьере этот инцидент скажется самым прискорбным образом.

- Это простое совпадение, - упрямо повторил я. - Никакого отношения...

- Перестань! - рявкнул начальник. - Оправданиями ничего не изменить. К полудню о твоём романе с дочерью главного инспектора будут знать даже полотёры. Старик и слушать ничего не станет!

- Я могу...

- Ничего ты не можешь, - отрезал инспектор, но сразу прищёлкнул пальцами. - Нет, можешь! Исчезни на неделю, а лучше две. Оружие сдай, на службу не выходи. Потом решим, как быть.

Это "решим, как быть" не понравилось мне категорически, но любая попытка переубедить начальника была изначально обречена на провал. Для себя он уже всё решил. Рот заполонила неприятная кислинка, глаза защипало от несправедливости бытия.

Альберт! Какая же ты сволочь! Ну кто тебя за язык только тянул?

- Исчезни, - приказал инспектор и отгородился от меня газетой.

Я спешить с выполнением этого распоряжения не стал, очень уж неприятно было ощущать себя побитой собакой. В жалкой попытке сохранить последние крохи достоинства сначала допил лимонад и только потом поднялся из-за стола и снял с вешалки прорезиненный плащ.

- Алмер, запиши на мой счёт, - попросил владельца заведения.

- Уже, - подтвердил ушлый фламандец, который знал даты выплаты жалования рядовому составу полиции ничуть не хуже нашего кассира.

На прощанье махнув всем рукой, я вышел на улицу и глянул в небо, по которому плыли то ли куцые облака, то ли обрывки дыма из фабричных труб, и обречённо выругался. Затем привычным движением нацепил на нос тёмные очки и зашагал в сторону Ньютон-Маркта.

Сдам оружие, заодно и переоденусь.

Хоть в отличие от обычных констеблей мне как детективу-констеблю и не было нужды выходить на службу в форменном мундире, я этой привилегий обычно не злоупотреблял. На чистку и починку личной одежды средства не выделялись, а лишних денег у виконта Круса давно уже не водилось.

В карманах виконта Круса гулял ветер, дом был перезаложен на три раза, и лишь унаследованный от деда по материнской линии фонд позволял смотреть в будущее с осторожным оптимизмом.

Почему с осторожным? Да просто нынешний распорядитель фонда, мой дядя граф Косице, вовсе не горел желанием расставаться с двадцатью тысячами франков годового дохода и всячески затягивал процедуру вступления в права наследования. Двадцать один год мне исполнился ещё в прошлом месяце, но поверенные за это время даже не составили реестра активов, не говоря уже о передаточных ведомостях. И сколько эта запутанная процедура ещё протянется - совершенно непонятно. Не думаю, что дядя доведёт дело до судебных тяжб, но остальных "прелестей" раздела наследства точно не избежать.

С другой стороны - что мне деньги? Мне бы головы не лишиться...

 

Обсудить на форуме // Читать дальше ->

 


Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Купить и скачать электронный текст на Литрес
Купить и скачать книгу в магазине Автора в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Cкачать и слушать аудиокнигу "Сиятельный"

 

 

Поводырь мёртвых

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио

Купить: Author.Today

 

Павел Корнев. Ритуалист Рутинёр

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио